Открывая эту тему, я собираюсь помещать сюда свои мини-рассказики, жанрово-исторические или фэтезийные зарисовки... И начну, пожалуй, вот с чего:

     Солнце зашло почти час назад, но рыцарь в бело-голубом плаще продолжал ехать, ориентируясь сначала по карте, накрепко засевшей в голове, а потом по первым, еще только-только пробуждающимся звездам… Дороги не было, тропинки сплетались и расплетались как хотели, то поглощая одна другую, то разбегаясь в разные стороны…
     Пригорье Эмин-Муила и орда дохлых, убитых им тварей давно осталось позади. Местность сменилась на однообразные, бескрайней степи: низкие кустарники и высокие травы, редкие, словно нехотя растущие здесь деревья, выглядевшие зловеще в быстро надвигающейся темноте…   
     Рыцарь привстал на стременах, оглядывая окрестности, но не увидел ничего примечательного… «Так-так, значит, это и есть Итилен? Если взять сейчас на восток, то выйду к реке Анорен, а там и до Минас-Тирита рукой подать… но не сегодня… все равно не успею, да и Ветру надо отдохнуть…»
     Человек спешился, одобряюще похлопал лошадь по шее и, пока еще было хоть немного светло, осмотрел раны под брюхом… «М-да, здорово ему досталось… проклятые твари! Как чувствовал, что не нужно ехать через плато, нет ведь, полез, дурачина… чуть голову не оторвали…».
     Потом выпрямился, походил немного, чтобы размять затекшие от постоянного сидения ноги, и принялся устраиваться на ночь. Перво-наперво, он снял с себя доспехи, оставшись в стеганом кафтане и прочных кожаных штанах. Сапоги с толстыми носками поверх обмоток он тоже снял. О, Эру, до чего же приятно пройтись по траве босиком, как в детстве! Правда, в родном Эсгароте травы-то как раз мало. Не мудрено: город, почти полностью стоящий на сваях посреди озера не мог похвастаться землей… разве что в цветочных горшках…
     Рыцарь расседлал Ветра, отпустив его пастись в густых травах, снял с коня немудреную поклажу, разложил баул и вскоре соорудил палатку, натянув бело-голубую, как его плащ, полосатую ткань. На самый верх главной опоры он не забыл прикрепить такого же цвета флажок рода Свонн, к которому сам принадлежал. Затем, взяв боевой топор, срубил стоящее невдалеке тонкое, молодое деревце, сноровисто очистил ветки от листьев, присел у палатки и развел костерок...
     Поужинав копченной телятиной с солью и краюхой хлеба, рыцарь почувствовал, что усталость куда-то испарилась… оно и хорошо, нужно привести в порядок оружие… Он достал оселок, точильный камень и пемзу, затем извлек из баула склянку масла, и в свете костра принялся за работу…
     «Ох, ну и гады же были эти твари! Такой панцирь погнули… выгравированного на щите лебедя нужно подшлифовать… теперь наточить меч… ого, сколько зазубрин, ну и правильно – для того меч и существует… сейчас-сейчас поправим, почистим, подшлифуем, будет как новенькое… а теперь масло надо на шарниры накапать… сюда и на поножи… о, вот так…»
     Работа увлекла рыцаря. Он лихо орудовал точилом, то и дело посматривая на свет костра сделанное, а чтобы не было скучно, принялся петь о родном городе и о девушке, каждый вечер ждущей на пристани своего любимого…
     Внезапно, человек отложил оселок и откинулся спиной на опорный шест… «Как далеко отчий дом… интересно, Сюзи осталась такой же красивой барышней? Она ведь уже почти взрослая… когда провожала, так плакала… “Освальд, милый, возвращайся поскорее… я буду ждать тебя, любовь моя…” И роза… эту розу, что казалось, еще хранит тепло ее дыхания, я берегу на груди, у самого сердца…».
     Рыцарь выпрямился. «Я вернусь, вернусь к тебе, Сюзан… ты только дождись! Я буду жить, сердце мое, я бессмертен, пока ты ждешь, любимая…», - подумал он и снова принялся за работу…
     Закончив свои дела, Освальд еще немного посидел у догорающего костра… Вокруг ни души. Только ночной ветерок колышет ковыли, оглушительно трещат цикады да пищат комары. Время от времени человек пытался их сбивать хлопая ладошами, но всякий раз промахивался и бросил это дело…
     «Жалко, что здесь негде выкупаться! Чешусь уже, как собака, а в паху вообще черт знает что творится… без бальзама не обойтись, так все запрело… Но ничего: река совсем рядом, завтра до нее доберусь, помоюсь и коня-я-я-я…», - рыцарь несколько раз зевнул, потянулся…
     В этот миг Освальду показалось, что в густой траве что-то мелькнуло, вроде неуловимой тени, какой-то звук, какой-то взгляд, не больше… может быть, поблизости кто-то есть? Но рыцарь отогнал страх – просто отблески костра в шелестящей на ветру траве, просто усталость и клонящаяся в сон голова…
     Поэтому он сделал большими пальцами жест, отгонявший нечистого, сплюнул через левое плечо и полез головой вперед в палатку. Там поворочался, устраиваясь на своем собственном плаще, сложил руки на седло под головой, и сладко заснул…

конец