Автор: я
Бета: нет
Размер: мини
Рейтинг: автор теряется, но.. пусть будет NC, хотя, по-идее, он ниже.
Ограничения: нет
Предупреждения: автор болен
От автора: в тексте использован  текст песни "The Doors - The End"

Тебе.
*сквозь зубы*
Дорогая.

Наша больная вечность

You and me.
And you are mine.
Forever…

В детстве мы с тобой танцевали вокруг костра, чествуя проклятых дьяволов.
Носили маски, меняя кожу, вставляли драгоценные камни в место глаз.
Играли.
Вгрызались воспаленными деснами в сырое мясо, и кровь текла по нашим лицам, смывая дождь. А тетка-буря гневалась и душила нас в потопе, крутя в кромешной мгле.
Мы смеялись.
Целовали свои крепкие ноги и прыгали сквозь огонь, веря, что он очистит нас от грехов. Улыбались, скаля клыки. Чувствовали обжигающее дыхание костра, что щекотало нам пятки.
И сгорали дотла.

* * *

Мы выли на луну, подобно волчьей стае, бродя вокруг скалы и ловя капли крови Прометея, прикованного к камню. Измученный долгой пыткой, он стенал и извивался в своих цепях. Люди назвали грохот его цепей громом.
Нам было все равно.
Каждый день черный ворон и клевал его печень. Шакалами, мы стали его рабами.
Он разрешил нам питаться его силой.
И мы упивались кровью.

* * * *

После, мы научились создавать, наши руки всегда были грязны и смрадны от работы в земле. Мы стали мастерами и строили свой мир.
Ты всегда забирал себе большее, при этом отдавая мне никак не меньшее. Ты был мудрее меня.
Ночами мы с тобой смотрели на звезды и тосковали.
Нам было скучно, и мы придумали себе новую забаву.
Каждую ночь ты стонал, извиваясь в моих руках. Я любил твои губы, твои волосы, твое тело. Я всегда старался быть нежным, в каждом прикосновении полностью отдавая себе всю свою душу.
За это ты безумно любил меня.
«-Детка…
-Джеймс, прекрати, не называй меня так. Это как-то слишком пошло. А я же люблю тебя… Я хочу, чтобы все было серьезно. Понимаешь, о чем я?
-Как скажешь, детка».
На мои слова ты хмурился и качал головой.
А я улыбался и целовал тебя в губы.
Так мы в полной мере познали радость утех.

* * *

Прошла еще сотня лет.
Мы превратили наши утехи в изысканность, сдобрили корицей и присыпали тертым шоколадом. Залили пряным вином с терпким ароматным букетом. И осыпали градом роз. Как-то ты нашел острое лезвие и разрезал мою кожу. Грубыми длинными пальцами нашарил сердце и начертил на нем свое имя. На рассвете я проделал то же с собой.
С тех пор в нашей вечной жизни появилось невиданное раньше чувство. Раны не заживали, и что-то мучительно билось в клетке из ребер, заставляя прикладывать к груди ладони.
Посовещавшись, мы назвали это любовь.

* * *

Когда на землю сошел Иисус, мы увидели просвет в этой мгле. Стали чище, стали верить в Бога. Искупали наши грехи.
Одевшись в белые саваны и, пустившись в дорогу, проповедовали учения Божьи.
Мы грели друг друга ночами, лечили мор и чуму, не боясь упреков в ведунстве и жара костра инквизиции.
Наша любовь стала чище, прекраснее, ярче. Мы жили друг другом, я растворялся в твоих глазах. Ты таял словно свечка от одного моего прикосновения к твоему обветренному лицу.
Мы были счастливы.
* * *
Песок струился между прозрачными стеклами в фигурных часах.
До конца света оставалась еще одна треть.
В день нашего совершеннолетия люди затеяли войну.
Призванных в ряды Красной армии, нас отправили на фронт.
Такого я не видел никогда.
Смерть, боль и страдания тысяч людей стали ценной удовлетворения тщеславия и жажды власти тупых баранов – лидеров крупнейших держав. Их я ненавидел.
Бились насмерть.
В ход шли топоры, ножи, винтовки, танки.
Реки стали багровыми, земля покрылась пеплом.
Тогда я впервые убил.

* * *

Кончилась война.
Реки очистились, а на полях вновь заколосилась золотая рожь.
Люди стали хитры и изворотливы. В мире появились новые демоны. Низость, трусость, подлость и предательство.
Нам они были безразличны.
Мы мерно существовали наедине друг с другом. Я вел летопись, по старинке пользуясь гусиными перьями и иссиня-черными чернилами. Ты же годами торчал в своей лаборатории, из которой доносились звуки бьющихся колб и твои громкие крики.
Мы по-прежнему спали вместе, чтя память бывшей любви.

* * *

До конца света оставалось совсем недолго.
Нам стало скучно жить в этом сером и тесном мирке.
Тогда ты сделал мне сюрприз, которого я не прощу тебе никогда.
Пользуясь своими реактивами, ты взорвал городок на окраине какой-то маленькой страны.
«Красиво, правда?» - сказал ты.
За это я чуть не убил тебя.
Тогда мы расстались.

* * *

Прошел еще один век.

Я и ты – мы оба все еще продолжаем жить в нашем расколотом мире, считая минуты до его конца. Точкой отсчета стало наше рождение. Не может быть иначе.
Я не знаю где ты, ты не знаешь, где я. Я все еще веду свою старую летопись, что рассказывает о жизни людей. Храню историю и оберегаю прошлое от краха. Но, знаешь… иногда невыносимо хочется, закурив, не потушить сигарету и, как бы невзначай, швырнуть ее на тлеющие свитки. С диким хохотом завернуться в длинные льняные шторы и упасть на бумажную гору. Улыбаться и летать на огне. Целовать его страстные губы, топнуть в огненном лоне. Сгореть дотла. Навсегда.
Вот только… Ты же знаешь, детка, я не могу умереть.

Проводя руками по лицу, отгоняю пьянящие мысли. Щелчком пальцем вызываю румяную секретаршу и велю принести кофе. Взмахнув длинными ресницами, она кланяется и, обворожительно улыбнувшись, скрывается за дверью, вульгарно виляя задом. Закрыв глаза, я откидываюсь на спинку кресла и окунаюсь в свои мысли.
Этот мир затрахал меня, застрял в горле скользким комком. Все чаще я провожу вечера у
окна. Раскладываю на коленях старые записи и подолгу смотрю в окно. Знаешь, зачем? Я жду тебя. Каждый миг, каждый час, с каждым новым вздохом.
Это глупо, но я и, правда, надеюсь, что ты придешь. Я даже готов простить тебе тот мертвый город. Да что там, я бы взорвал тысячу ради одной твоей улыбки.
Только тебя все не видно. И ветер все также гоняет старые газеты и пустые бутылки по серому шоссе под моим окном.
Детка, я знаю, чем ты занимаешься. Представляешь? Я благодарен тебе. Твоя дурь – высший класс. Я часто пользуюсь твоими изобретениями. Эта полиция… Ты был прав, эти людишки ужасно смешные. Несколько раз они ловили меня и обвиняли в хранении героина. Представляешь? Они действительно возомнили себе, что могут мне помешать. Глупые.
Сейчас я гуляю по бульвару красных фонарей. Здесь играет старая музыка, и песни разъедают душу укуренным сюжетом. Они даже нравятся мне. Иногда я начинаю подпевать.

«This is the end, beautiful friend
This is the end, my only friend
The end of our elaborate plans
The end of everything that stands
The end
No safety or surprise
The end…»

Необычно, да? Надеюсь, теперь ты понимаешь меня. Да и слова актуальны, правда? Ведь мы оба знаем, завтра наступит конец.

«I'll never look into your eyes again
Can you picture what will be
So limitless and free
Desperately in need of some stranger's hand
In a desperate land
Lost in a Roman wilderness of pain
And all the children are insane
All the children are insane…»

Смотри, детка, какие слова… а помнишь, мы тоже были детьми? Мы тоже были больны. Ненормальны. Мы любили друг друга. И были свободны. Уже тогда.
Вспомни, детка.

«C'mon bab y, take a chance with us
C'mon bab y, take a chance with us
C'mon bab y, take a chance with us…»

Я давно думаю над этим. Был ли у нас шанс? Шанс сохранить нашу любовь, шанс сохранить этот мир? Наверное, нет. Ведь мы с тобой всегда были разными. Ты всегда был тварью, а я всегда закрывал на это глаза.

«The West is the best
The West is the best
Get here and we'll do the rest
The blue bus is calling us
The blue bus is calling us
Driver, where are you taking us?
The killer awoke before dawn…»

Знаешь, детка, следы твоих когтей на моем сердце кровоточат до сих пор. Мне должно быть стыдно. Я так и не смог вытравить в себе все чувства, все воспоминания о тебе. И теперь расплачиваюсь за это. Всю нашу вечность я просыпаюсь с тупой болью в груди и вою на восходящее солнце. Мне чертовски плохо без тебя. Ночами я лазаю по стенам.

Сейчас я все еще иду по этой небезызвестной улице. О ней ходит дурная слава. Ты догадался, что я ищу здесь? Правильно, очередную шлюху, которая по своей невезучести может чем-то напомнить тебя.
А потом мы с ней идем в мои апартаменты. Она стаскивает с себя свои кружевные
трусики и, разведя ноги, устраивается на бархатной кровати. Подойдя к ней, я хватаю ее за черные, так похожие на твои, волосы и притягиваю к себе. Прокусив язык, поворачиваю к себе спиной и ставлю на четвереньки. Тут-то и начинается самое интересное.

«This is the end, beautiful friend
This is the end, my only friend
The end…»

В их ломбарде даже нет собственного музыкального центра.
Поэтому клиентам приходится довольствоваться музыкой, что доносится с грязных улиц. Крича и плача, проститутка извивается подо мной. Наклоняясь, я целую ее в шею, оставляя кровавый след. Она чертовски похожа на тебя, моя детка. Даже стонет как ты.
Только в отличие от нее ты бессмертен, малыш.

* * * *

-Детка, – хрипя, я двигался над шлюхой и подпевал песне. – Я люблю тебя, детка…
Ветер трепал старые листы, которые когда-то были историей этого мира. В ломбарде гремела музыка, заглушая дикие крики.
А в голове, окутанной дымом марихуаны, все звенели рифмованные строчки:

«It hurts to set you free
But you'll never follow me
The end of laughter and soft lies
The end of nights we tried to die»

-Найди меня, детка, найди и трахни. До самого конца. Мы переживем апокалипсис. – откинувшись на подушки, я смотрел в сквозь потолок и видел сгорающее солнце.

«This is not the end».

12.02.08
17:13

Отредактировано Haru (2008-05-30 13:39:57)